Говорящий начинает высказывание уверенно, но «споткнувшись» на mince + type form (мысль сразу не формулировалась), пытается перестроиться, допускает фальстарты, затем вновь обретает уверенность к концу фразы.Фраза завершается коммуникативным центром, ядро выделяется не только с помощью динамического ударения, но и терминального тона и изменения качества голоса (звучанию придается тембровая окраска «убедительности»). Подобный акцентный контраст достаточно типичен для речевых произведений SECE, особенно в диалогической форме.Ритм.В отличие от RP, ритмическая структура SECE обычно менее ярка выражена, особенно у fluent speakers. Однако в дискурсах значительной продолжительности, особенно когда говорящего не перебивают и он излишне не возбужден, начинает проявляться ритмическая организация английской речи более упорядоченная и регулярная, чем в регламентированных формах. На это указывают многие лингвисты. Существенно при этом одно обстоятельство: если в RP неударные слоги фактически произносятся (хотя и в ослабленном виде) столь же отчетливо, как и ударные, в SECE проявляется деформация отдельных звуков (simplification), а иногда и всего фрагмента, состоящего из ряда неударных слогов (слов). В последнем случае эти фрагменты воспринимаются как целиком «смазанные» (acoustic blurr). Естественно, это затрудняет понимание сказанного. Чтобы нейтрализовать эту трудность, слушатель использует визуальный канал, наблюдая за движением губ, выражением лица, жестикуляцией и другими паралингвистическими проявлениями, сопровождающими вербальное высказывание. Известно, что многие носители SECE акцентируют параметры ритма, делая непроизвольные кивки головой, напрягая мышцы лица, делая более энергичными движения нижней челюсти и т.п. И, хотя далеко не все обладают умением «читать по лицам», некоторые из описываемых индикаторов ритмико-акцентной организации речи (в частности, кивки головой) настолько очевидны, что их учет не может не способствовать более полному пониманию высказывания.

Индикатором собственно ритмической структуры контрольной работы и английского языка является акцентный рисунок (определенный порядок чередования ударных, предударных, заударных и неударных слогов), которого придерживается говорящий в конкретном КА. Общим правилом для SECE является ударность знаменательных лексических единиц, слов, образующих группы подлежащего и сказуемого (предикатив). Однако, в отличие от тщательного «дикторского» стиля произношения (slow colloquial style), обычно неударными являются союзы, предлоги, местоимения. Так, предложение: I think + er + the areas in west of Scotland will escape their expected electricity cut this morning может быть произнесено по-разному, в зависимости от логического (фразового, эмфатического) ударения, но, как правило, ритмо-акцентный рисунок будет включать ударные слоги в словах think, areas, west, Scotland, escape, electricity, cut.

При использовании дикторского стиля английского языка под ударение дополнительно попадают I, expected, morning. Добавляются обычно слова, выступающие в функции определения (обстоятельства), модифицирующие значения слов, несущих основную информационную нагрузку. Однако в любом случае неударными оказываются  the, in, of, will, their, this. Некоторые различия ритмо акцентного рисунка двух указанных стилей произношения (SECE и RP) можно проиллюстрировать графически.Как видно, ритмо - акцентная структура отдельного высказывания RP отличается большей упорядоченностью (преобладает ритм I по сравнению с более «разбросанным» ритмом SECE.По мнению Дж. Браун (Brown, 1984:50), помочь определениюритмо- акцентного рисунка высказывания может метод составления газетного заголовка или использования телеграфного языка. Всамом деле, суть анализируемого высказывания могла бы выразить фраза: WEST SCOTLAND AREAS ESCAPE ELECTRICITY CUT,составленная из ударных слов.

Существенно дополняет картину манифестации разговорной тональности рассмотрение комплекса паралингвистических ресурсов SECE.Как следует из предлагаемого ниже анализа их роли в формировании разговорного дискурса и в передаче коммуникативно-прагматической и индексальной информации, целесообразно говорить именно о комплексе паралингвистических характеристик речи, в отличие от КЛЯ, где паралингвистические средства, как правило, лишь модифицируют (усиливают или ослабляют) коммуникативную цель высказывания, выраженную вербально. В SECE они потенциально способны заменить собственно языковые средства.Для удобства рассмотрения основные паралингвистические средства, т.е. специфические внешние проявления коммуникативных интенций участников КА, сопровождающие речевую деятельность последних, могут быть условно объединены в несколько категорий. Прежде всего, это вокалические невербальные/ паралингвистические средства, куда обычно относят супрасегментные (просодические) моменты.

Следующая категория — кинесические средства (взгляд, мимика, жесты, положение тела участников КА), серьезное изучение которых фактически только начинается. Существенную роль играет также проксемия (расстояние между участниками КА), четко коррелирующая с национально-культурными нормами речевого этикета. Существуют и другие паралингвистические средства, также играющие заметную роль в манифестации разговорности, в создании специфической непринужденной обстановки КА (например, смех, кашель или используемые для привлечения внимания слушателя и усиления воздействующей функции речи звуковые и визуальные сигналы, .символы и т.д.). Некоторые лингвисты предлагают, между тем, иные классификации, подразделяя, в частности, основные паралингвистические средства на визуальные (мимика, жесты, проксемия) и аудиальные (просодические) — имея в виду задействованные каналы коммуникации, а также на усвоенные (learned) и инстинктивные (instinctive) средства — в зависимости от способа овладения ими. Подобных взглядов придерживаются Д. Болинджер и Д. Сире (Bolinger et al, 1981). По их мнению, в особые подклассы усвоенных паралингвистических средств следует выделить так называемые лексические вокализмы (типа uh-ha, huh, hmm, tsk-tsk) и средства, имитирующие предметы или явления или иллюстрирующие суть последних (Tnnabzzz — звук летящей пчелы или ah-ah-ah-ah — звуковая имитация пулеметной стрельбы). В свою очередь, инстинктивные паралингвистические ресурсы включают непроизвольные (involuntary) и произвольные (voluntary) средства.В самом деле, никого из нас специально «не учили» закрывать глаза, например, в тех случаях, когда приходилось наблюдать внезапную яркую вспышку, или вскрикивать от неожиданной боли, или, наоборот, улыбнуться и рассмеяться от шутки, анекдота, — обычно мы делаем это непроизвольно. С другой стороны, известно, что национально-культурные нормы общения в разных странах иногда санкционируют произвольную улыбку, деланный смешок или неискренние слезы.

В определенных ситуациях повседневного общения в английском обществе (например, в ходе светской беседы) подобные проявления соответствуют ролевым ожиданиям и речевым стереотипам, коррелируют с определенными речевыми клише.В исследованиях последнего времени проблемы паралингвистики получают достаточно углубленную разработку. Так, например, уточняются параметры «качества голоса», вокализации, кинесики. Последняя (называемая «паракинесикой») выделяется в особую область паралингвистики. Круг ее интересов оказывается весьма широким. Достаточно сказать, что объединяемые ею три класса составляющих (квалификаторы двигательных реакций: модифика¬торы движения тела в ходе интеракции и «индикаторы постоянного качества» речевой деятельности коммуниканта) насчитывают десятки параметров. Некоторое представление об этом дает исследование Р. Бэрдвистела (Birdwhistel, 1972), посвященное прогрессу паралингвистики двадцать пять лет спустя после выхода в свет пионерских трудов в этой области американского лингвиста Э. Сэпи-ра. Так, характеризуя квалификаторы двигательных реакций (motion qualifiers), P. Бэрдвистел выделяет их интенсивность, продолжительность и амплитуду, а каждый из названных параметров может варьироваться в противоположных направлениях от того, что признается нормой (например, интенсивность движений коммуниканта может быть высокой, повышенной, нормальной, пониженной, низкой — по-английски: overtense, tense, normal, lax, overlax). Соответственно разнятся другие кинесические параметры, прослеживаемые в ряду паралингвистических средств, потенциально сопровождающих непринужденное речевое общение.Роль паралингвистических факторов в формировании смысла высказывания (можно было бы сказать «тотального смысла», поскольку слушающий фактически строит свое суждение о нем, автоматически аккумулируя всю центростремительную информацию: вербальный код, взгляд, мимику, жесты говорящего, общую и специфическую тональность и т.д.) особенно очевидна при сопоставлении устной и письменной реализаций идентичного высказывания. Слово «идентичного» в этом контексте понятно: подобно тому как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так и каждое аналогичное произнесение или прочтение вслух одной и той же фразы, например, I think you're getting on very well with your English, строго говоря, не может быть тождественным предыдущему: неизбежны относительные нюансы или оттенки смысла1. В этой связи представляются уместными следующие соображения.

1. В реальных условиях устной коммуникации, а они нас интересуют прежде всего, паралингвистические средства (и вокальные ине вокальные: кинесические, проксемические) оказывают на коммуниканта комбинированное воздействие, которое очень сложно, ачасто невозможно передать средствами письменного языка (примеры подобной ситуации уже приводились в лекции 3). Пояснительные слова, призванные квалифицировать направленность истепень интенсивности эмоционального напряжения, типа lookedcoldly, said crossly, cried happily, said mildly; she breathed, he exhorted, hesnapped, способны лишь весьма приблизительно отразить описываемую реальность, не говоря уже о частичной или полной элиминации индивидуальных особенностей говорящего

2.2. Вокалические сегментные средства, также используемые дляпередачи эмоционально-экспрессивных оттенков разговорной речи, особенно в процессе обучения английскому языку в традиционных курсах фонетики, не могут считаться адекватными, если онине   подкрепляются   комплексом   паралингвистических   средств.Можно согласиться с Дж. Браун и другими коллоквиалистами, утверждающими, что известные примеры произнесения тех илииных фрагментов, иллюстрирующих возбуждение, негодование, заинтересованность в происходящем и другие проявления чувств говорящего на английском языке. В свою очередь, при намеренном изменении коммуникативной цели, эта фраза, по мнению Дж. Браун, может означать вдумчивую положительную оценку, ничего не значащую ремарку или серьезное сомнение относительно прогресса в учебе (Brown, 1984:125).За исключением, видимо, выдающихся художников слова, очень тонко подмечающих особенности речи своих персонажей: достаточно вчитаться в следующий пассаж Ф.М. Достоевского (описание речи П. Верховенского): «Говорит он скоро, торопливо, но в то же время самоуверенно и не лезет за словом в карман; ... Выговор у него удивительно ясен; слова сыплются, как ровные крупные зернушки, всегда готовые к вашим услугам. Сначала вам и нравится, но потом станет противно, и именно от этого слишком уже ясного выговора, от этого бисера вечно готовых слов». (Русская разговорная речь. М., 1983, с. 6)

Лишь в сочетании с другими, в том числе просодическими, средствами можно достичь большей адекватности.3. Есть смысл вспомнить, что в каждом социокоммуникативном сообществе в определенный исторический период действуют вполне определенные, обычно некодифицированные («неписаные») нормы, санкционирующие принятые паралингвистические реализации. Члены сообщества интуитивно (в соответствии с ситуацией) придерживаются «нормальных» высоты тона, уровня громкости, качества голоса. Для уверенного владения разговорной речью в естественных для нее условиях знания подобных норм слушателями необходимы, что подтверждается примерами, приводимыми ниже. Здесь же уместно отметить одну особенность нормативности паралингвистических средств: соотношение аксиологической нормы с нормами идиосинкратическими, т.е. присущими говорящим индивидуумам. Это иллюстрирует следующий пример. Допустим, в тексте встречается аналогичная фраза, характеризующая уровень громкости речи участников коммуникативного акта: Come here, said Л. softly, и I'll go home, said B. softly. Вправе ли мы характеризовать речь обоих участников как «тихую», «негромкую»? Если нет данных об индивидуальных особенностях речи Л. и В., ответ напрашивается положительный. Однако в реальности картина может быть иной: пониженная громкость речи А. может соответствовать нормальному уровню громкости В., а «тихий» ответ В. воспринимается А. как шепот. Соответственно варьируются и другие индивидуальные нормы: темпа речи, качества голоса, паузации. Вывод из сказанного очевиден: следует четко различать аксиологическую и идиосинкратические нормы речи и учитывать их соотношение и взаимодействие при анализе разговорной речи.По мнению ряда лингвистов, к вокалическим супрасегментным средствам относятся, прежде всего, темп речи, уровень громкости, тембр (качество голоса), паузация, четкость произношения. Остановимся на этих факторах подробнее, за исключением четкости произношения, которое рассмотрено в предыдущих лекциях курса.Темп речи«Темп речи является, очевидно, одним из факторов, позволяющим разграничивать речь официальную и разговорную», — считает Д. Кристал (Crystal et al, 1981:88). Различия в темпе КЛЯ и ЛРР касаются не только количественных показателей, но и порядка его использования (равномерность/импульсивность), а также роли в формировании смысла высказывания и структурном оформлении дискурса английского языка. Вместе с тем существует мнение, что «темп речи не является решающим фактором, обуславливающим фонетические различия между РР и КЛЯ» в русском языке (Земская, 1983). Представляет интерес мнение И. Лехисте о роли темпа в синтаксической организации высказывания на материале английского и голландского языков: «Давно существовавшее мнение о том, что интонация (мелодика) является основным средством внутренней организации предложения, оказалось опровергнутым... Экспериментально доказано, что признаком внутрифразовых синтаксических фаниц является увеличение интервала между ударными слогами, т.е. такое изменение темпа, которое обусловлено нарушением ритмического чередования ударных слогов (причем в предложении высота тона может остаться неизменной)». И далее делается вывод: «Основным средством синтаксической организации предложения является темп...» (Лехисте, 1983). Это не означает, конечно, что акцентная структура высказывания не зависит от собственно синтаксической. Фактически их взаимоотношения многообразны и с этим следует считаться при оценке роли просодии. Тем более, что некоторые лингвисты склонны игнорировать вопрос о соотношении просодии и синтаксиса (наряду с существованием противоположного мнения о выведении фонетических реализаций высказывания непосредственно из синтаксиса). Как бы то ни было, выдвигаемые И. Лехисте положения побуждают к более пристальному вниманию к темпу речи, в частности, к малоизученной проблеме — его роли в конструировании «разговорности».Однозначная трактовка понятия темпа, к сожалению, отсутствует, при этом используются различные единицы измерения среднего темпа речи: количество слогов (тактов) в секунду, слогов (слов) в минуту, звуков в секунду, а также среднеслоговая длительность и др. (без учета длительности пауз). Некоторые экспериментаторы указывают, что темп SECE выше темпа MESE1, составляя в среднем 166 слов в минуту (Rothman, 1983:221). По другим данным средний темп разговорной речи составляет 4,4 — 5,9 слогов в секунду (т.е. около 300 слогов в минуту).Самое существенное отличие состоит в том, что темп речи в SECE обычно неравномерен, импульсивен, часто деформирован под влиянием стремления говорящего как можно быстрее «дойти до сути», выразить главное. Несбалансированность темпа детерминируется также экстралингвистическими условиями SECE: отсутствием или нехваткой времени на обдумывание, отшлифовку высказывания. Отсюда паузы хезитации и обдумывания, самоперебивы, фальстарты и т.п. Все это ведет к нарушению темпо-ритмической структуры дискурса, не говоря уже об индивидуальных особенностях говорящих. Конечно, среди последних в Англии, как и везде, есть немало «прирожденных ораторов» (fluent speakers), темпоральные показатели речи которых, вероятно, приближаются к речи регламентированной, но даже и в этом случае проявляется действие подмеченной русистами дихотомии «коммуникативность» — «изохронность», в соответствии с которой темп начинает «пульсировать»: замедляется, когда нужно выделить основной смысл высказывания (в особенности нешаблонно, индивидуально), и убыстряется под влиянием тенденции к изохронности, согласно которой чем большее число звуков содержит синтагма, тем выше темп ее произнесения (это особенно относится ко всякого рода вводным, вставным структурам, к менее существенному в дискурсе).Трудности в понимании естественной английской речи не носителями языка в значительной мере вызываются нечеткой («смазанной») артикуляцией из-за определенной релаксации органов речи, типичной для ситуаций неформального общения. Фактором, усугубляющим эти трудности, является именно темп речи ("the great distorter of articulations"). При этом речь идет не только о реальной «скорости речи» ("the speed of speech"), т.е. количестве слов/слогов в единицу времени, но и о таком корреляте темпа, как определенный набор лексико-грамматических компрессивов (a set of hurried expressions), позволяющих обменяться большим объемом информации в единицу времени по сравнению с речевым обменом в нормальном темпе без использования подобных единиц. Примерами подобных компрессивов являются: praps (perhaps); probly (probably); 'cose (because); 'bout (about); s'pose (suppose); 'spect or I'xpect (I expect); 'snot (it is not); gunna, wanna (going to, want to); kinda, sorta (kind of, sort of); gimme, lemme (give me, let me); innit, wannit (isn't it, wasn't it); give'em, give'im (give them, give him); doncha, dunno, whatcha... (don't you, I don't know, what do you); What's he say (What does he say); Where d'you find it (Where do/did you find it); We've done it (We have done it); What you want it for? (What do you want it for?). По мнению Р. Берчфилда, использование большей части этих и других подобных им компрессивов (за исключением innit, wannit) «не нарушает произносительных норм RP при непринужденном общении, однако их следует избегать в ситуациях, требующих отчетливого произношения» (Burchfield, 1985: 60). Что касается ставшего одиозным компрессива ain't (are not, is not, am not, have not, has not), то его использование в литературно-разговорной речи возможно лишь с целью создания иронического эффекта.

В качестве узуального английского коллоквиализма употребляется также aren't (am not) в вопросительных конструкциях (I'm a "morning bird", aren't I?).He требуется специальных методик, чтобы убедиться, что при произнесении [wotfam8'ko:lat] или [wot/u'kD:lat] говорящий затратит меньше усилий и времени, чем при проговаривании полных форм What you may call it или What do you call it.Модификация речи под влиянием изменения темпа может быть проиллюстрирована элементарным примером; достаточно сопоставить различные варианты произнесения фразы: Because she is too little to ride a bike [ba'ko.z Д- rz 'tu: 'htl td 'raid a'baik].Заметное ускорение темпа речи, почти неизбежно ведущее к артикуляционной компрессии высказывания (simplification), при котором приведенная выше фраза может модифицироваться в [kzjizta'lilta'raidabaik], может свидетельствовать о состоянии возбуждения, торопливости, спешки говорящего, а подчеркнуто небрежная артикуляция и эмоциональная невыраженность мелодического рисунка — об отсутствии у говорящего интереса к предмету разговора и т.д.К вокальным невербальным супрасегментным средствам выражения в реальном общении добавляются и другие паралингвистические компоненты. Например, громко произнесенная фраза (см. выше), сопровождаемая жестом (резкой отмашкой левой или правой рукой), могла бы означать: «Разве не ясно, что девочка слишком мала, чтобы кататься на велосипеде?!», т.е. отражать крайнюю степень раздражения говорящего, вызванную непониманием «очевидной истины» со стороны партнера по разговору; в других случаях, в особенности если при этом меняется выражение лица — говорящий нахмурился, его взгляд выражает негодование, фраза могла бы означать «отстань от меня», «не мешай мне», «не говори глупостей» и пр.Некоторые из рассмотренных выше фонетических особенностей разговорной речи нашли свое подтверждение в ряде новейших исследований фонетистов английского языка, выступавших с докладами на XI Международном конгрессе фонетистов в августе 1987 г. в Таллинне.Так, А. Багмут подчеркивает, что «спонтанная речь рассматривается как состоящая из блоков, имеющих определенную просодическую структуру и характеризующихся семантической неполнотой. Блоковый характер спонтанной речи позволяет говорящему строить речевой поток как непрерывную семантическую цепь. Блок спонтанного текста не полностью коррелирует с синтагмой. Паузальное вычленение блока создает его четкие акустические грат ницы» (Xlth ICPhS, 1987: 205).Участники конгресса были единодушны относительно необхо¬димости безусловной дифференциации идентичных пар речевых произведений в тех случаях, когда один из членов пары реализуется спонтанно, другой зачитывается по записи. Как остроумно заметила Н. Бардина, это все равно, что сравнивать шерсть живого медведя и его шкуру. По ее словам, «экспериментально доказано, что спонтанное высказывание, реализованное графически, т.е. лишенное интонации, часто воспринимается как непоследовательное и бессмысленное даже самим говорящим» (там же: 201).В какой-то степени может компенсировать этот пробел специальная орфографическая запись, в которой выделены ударные слоги, тон группы, а также отдельные блоки высказывания, ограниченные нормальной и удлиненной паузами, что демонстрируется ниже при анализе дискурса.