ЛИТЕРАТУРНО-РАЗГОВОРНАЯ  РЕЧЬ  В  СИСТЕМЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ЯЗЫКА
(на материале английского и русского языков).

КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ ПО АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ

1.    К истории вопроса.

2.    Краткий очерк изучения проблемы ЛРР в СССР и за рубежом,

состояние исследований ЛРР в настоящее время.

3.    НТР и ее социальные последствия как основа выдвижения

ЛРР на авансцену повседневного производственного и бытового общения.

1. Выше уже говорилось, что проблема ЛРР была фактически поставлена самой жизнью; темпами и характером общественного развития и масштабами современной устной коммуникации в условиях НТР; известной демократизацией общества, в силу которой на авансцену повседневной вербальной коммуникации все больше выходят «неканонизированные формы» кодифицированного литературного языка (КЛЯ); распространением ЛРР средствами радио, кино, телевидения, по телефону, а также в школах и вузах; увеличением удельного веса и престижности «разговорности» в речевых вкусах и привычках образованных кругов общества и у нас и за рубежом; соответствующим прогрессом науки (в частности, лингвистики) и некоторыми другими объективными и субъективными факторами. В известном смысле, по-видимому, можно говорить о бурном вторжении, широкой экспансии и утверждении ЛРР в повседневной речевой практике носителей современных развитых литературных языков. Подобные побудительные мотивы, естественно, не могли не стимулировать и действительно стимулировали научный интерес к ЛРР, вызывали к жизни проведение разносторонних исследований и экспериментов, затрагивающих различные аспекты, уровни и особенности этого явления, побудили в разных странах к осуществлению известной перестройки традиционных методов обучения и совершенствования знаний родного и иностранного языков с опорой на живой язык.

Началом этого этапа изучения ЛРР обычно считаются 60-е годы, когда начали появляться первые основательные исследования ЛРР на материале русского, чешского, немецкого, английского, испанского и других развитых литературных языков, хотя следовало бы вспомнить при этом о трудах БА. Ларина, А.М. Селищева, ЕД. Поливанова, Г.О. Винокура, Б. Гавранека, Э. Сэпира и других советских и зарубежных лингвистов 20 — 30-х годов, плодотворные идеи которых предвосхитили разработку некоторых современных концепций ЛРР (в частности, развиваемых ныне в рамках социо- и психолингвистики, теории речевой коммуникации и других наук).

Выделение ЛРР в качестве самостоятельного объекта лингвистического исследования (хотя это произошло и «не вдруг» и до сих пор дебатируется, но уже на ином уровне изученности этого явления) вызвало оживленную полемику относительно природы этого явления, его роли в вербальной коммуникации, престижности и т.п. Атмосферу, окружающую эту полемику, иллюстрирует следующее высказывание исследователя русской разговорной речи: « Первые систематические записи (ЛРР) произвели смятение. Многим показалось, что это запись речи «некультурных людей». Тогда лингвисты, сделавшие эти записи, сообщили, что записана речь людей известных, с очень высокой культурой, профессоров, писателей, академиков. Понемногу филологи стали привыкать к мысли, что такая система (одна из форм литературного языка) действительно существует, причем стали замечать и за собой, что они также пользуются разговорной речью» (Белошапкова, 1981:28). С этим перекликается мнение, высказанное Флорианом Кулма, исследователем английской ЛРР, который утверждает, что «... за последние 10 — 15 лет стало возможным проследить за интересным развитием исследований речи. Назвать эти интенсивные исследования (не столь неожиданные для большинства и нежелательные для меньшинства) «языковой революцией» было бы, возможно, некоторым преувеличением ("a bit exaggerated"). Однако никто не в состоянии отрицать, что статус разговорной речи в качестве приоритетного объекта ("distinguished object") лингвистических исследований в значительной степени окреп» (Coulmas, 1981:VII). Первые же серьезные исследования ЛРР показали, что это явление гораздо более сложного характера, нежели предполагалось (не говоря уже о печально распространенном убеждении, что вся суть проблемы ЛРР укладывается в рамки «разг.» — "coll." или "infml." в словарях, о чем следует сказать особо). Как образно заметил Ф. Кулма, «... разговорную речь ни в коем случае не следует воспринимать в «легком жанре» (light-heartedly) и , конечно, она вовсе не легко дается всем и каждому». И далее:«... ошибочно и то, что она не подчиняется никаким правилам» (там же: IX). Замечание «не легко дается» здесь, на первый взгляд, противоречит спонтанности и непринужденности — основным характеристикам ЛРР, но мысль автора значительно глубже: ЛРР, — утверждает он, — не есть нечто аморфное, а потому «непринужденно используемое всеми и каждым» (там же). Напротив, это специфическая языковая система, функционирующая в соответствии с экстра- и интралингвистическими закономерностями, условиями и целями общения в их сложном взаимодействии.

По мере продвижения исследований ЛРР вглубь становится всё более очевидным, что собственно лингвистический компонент, лежащий на поверхности, не более чем верхушка айсберга, называемого «разговорность» : значительная часть информации, передаваемая говорящим в ходе коммуникативного акта (КА), помимо вербально реализованных высказываний, может быть понята слушающим лишь с учетом паралингвистических факторов, социолингвистических данных, некоторых психических координат говорящего. Не случайно, поэтому современное изучение природы «разговорности» речи (чрезвычайно многопланового понятия) развивается по многим направлениям в рамках психолингвистики, физиологии речи, теории речевой коммуникации и речевой деятельности, информатики и прикладной лингвистики, социолингвистики, прагматики и других наук. У каждого из них свой особый объект и предмет исследования ЛРР.

По мнению В Д. Девки на, в «разговорной речи сходится вся проблематика языкознания, ее касается почти любой теоретический вопрос» (Девкин, 1979:24). Аналогичная мысль была высказана еще раньше известным лингвистом Дж. Фэртом, который подчеркивал, что «в изучении разговорной речи... мы найдем ключ к лучшему пониманию того, что представляет собой язык и как он функционирует» (Firth, 1957:17-41).

Объектом лингвистики, исследующей ЛРР, является реальная (в основном, устная) спонтанная, непринужденная, несколько сниженная речь образованных кругов носителей современного (в данном случае — английского) литературного языка во всей ее сложности, многосторонности ее структуры, функционирования и развития в основных сферах общения. Указанная формулировка «объекта» вытекает из известного положения диалектического материализма и, в частности, теории познания, о том, что следует четко различать, понимать действительные, реальные соотношения между тем, что познается, и тем, что формируется в процессе познания. Это не исключает, на определенном этапе развития науки, возникновения вторичного объекта1 лингвистики в виде более или менее завершенного «конструкта», концептуальной схемы, гипотезы и т.п. В этом смысле в качестве вторичного объекта лингвистику, изучающую ЛРР, очевидно, интересует не столько весь континуум разговорной речи, бесконечное разнообразие речевых актов, сколько элементы разных уровней языка, определенным образом группирующиеся и имеющие тенденцию к повторяемости, к проявлению определённой системности, закономерности в процессе функционирования, а также их структура, соотношение с невербальными компонентами коммуникативного акта и некоторые другие моменты. Как будет показано ниже, ряд исследований ЛРР опирается на некоторые положения, являющиеся фактически гипотетическими, не находящими подтверждения в реальной речевой практике.

Предметом лингвистического исследования ЛРР могут быть те или иные аспекты, явления или закономерности объекта исследования. Так, например, одна из защищенных диссертаций в МГУ, посвященная проблемам ЛРР, имела своим предметом «... малоизученное явление устной спонтанной речи, для которого предлагается название «вставной элемент» (т.е. колебания, паузация.)

Проблема ЛРР многоаспектна. Удовлетворительное ее разрешение требует скоординированного взаимодействия ряда наук и научных направлений (см. выше). Любая попытка лингвистического описания ЛРР, даже для учебно-методических целей (подобная данному курсу), не может не учитывать поэтому соответствующих данных этих наук. Проблема, однако, в том, что не только в круге «заинтересованных наук», но и в рамках языкознания и методики обучения языкам, как увидим ниже, отсутствует единство взглядов по целому ряду важнейших параметров ЛРР, да и сам термин «разговорная речь» толкуется по-разному, о чем свидетельствует следующее высказывание ОЛ. Лаптевой, известного специалиста в области русской разговорной речи: «...Термин «разговорная речь» обычно объединяет ряд весьма различных по своим генетическим, функциональным и экспрессивно-стилистическим признакам явлений, и, соответственно, в практике обучения преподаватель сталкивается со смешением языковых категорий самых различных планов» (Лаптева, 1968:3).

Еще большие расхождения во взглядах и в терминологии наблюдаются среди исследователей современной английской речи SECE, аналога русской ЛРР. Это очевидно уже из одного сопоставления дефиниций "colloquial" в таких, например, словарях, как "Webster's New World" (1971), A. Hornby (1982) или "The Concise Oxford Dictionary" (1978) (от непринужденного, но не входящего в категорию «субстандартного или нелитературного» — Webster, 1971 до «разговорного, нелитературного», Hornby, 1982).

Это не случайно, поскольку идентификация SECE представляет серьезные ортологические, методологические, фактологические и иные трудности в силу недостаточной исследованности объекта.

Проблема «идентификации ЛРР» в конечном счете сводится к выяснению того, что пока чаще всего именуется «разговорностью». Что означает «разговорность» (colloquiality) в обиходном понимании и применительно к той функционально-целевой разновидности литературного языка (ЛЯ), использование которой наиболее уместно в определенных ситуациях непринужденного общения? Каковы социальные, психофизиологические, этико-стилистические и прагматические и иные предпосылки, стимулирующие «разговорность»? Наконец, что такое «разговорная речь»? Чем она отличается от аналогичных или близких по названию понятий «разговорный стиль», «обиходно-разговорная речь», «устно-разговорная речь» и тд.? Каковы ее статус и роль в системе национального языка, ее параметры на основных уровнях языка, особенности функционирования, соотношение с невербальными компонентами коммуникативного акта, структура, виды и формы реализации, основные жанры? Каково состояние изученности ЛРР: проблемы, перспективы? Эти и другие подобные вопросы имеют теоретическую значимость и практическое значение.

Теоретико-практическая значимость проблемы прежде всего объясняется тем, что Standard English как объект исследования не является однородным явлением. Об этом убедительно говорит ЮА. Жлуктенко: «При рассмотрении указанных языковых вариантов, — пишет он, — многие исследователи исходят... из иллюзорных представлений, будто британский вариант является вполне гомогенным, монолитным языковым состоянием. Даже те специалисты, которые непосредственно занимаются изучением функционирования английского языка в Великобритании, склонны преувеличивать его единообразие и однородность. Если и принимаются во внимание те или иные отклонения от общей лексико-грамматической системы языка, то их считают второстепенными, подлежащими устранению.

Между тем, чем глубже мы познаем закономерности функционирования и развития языка, тем больше укрепляемся в мысли, что варьирование языковой системы, ее средств и отношений в процессах ее взаимодействия со средой — это ее повседневное и органическое состояние». Представляется, что эти суждения весьма симптоматичны, если обратиться к сути литературно-разговорной речи как органической части современного английского литературного (стандартного) языка.

Говоря об актуальности и познавательной ценности поднимаемой проблемы, следовало бы отметить, что попытка описания ее сущностных характеристик и особенностей функционирования в рамках современной устной коммуникации могла бы быть определенным вкладом в разработку общих проблем ЛРР и других, смежных с ней «переходных» языковых образований, какими-то частями входящих в состав литературного языка, а в целом лежащих за пределами литературного стандарта, типа Broad Australian, Black English и др. Это тем более важно, что, несмотря на интенси¬фикацию исследований ЛРР в разных странах, в том числе и в Великобритании, проблема SECE далеко не решена. Достаточно упомянуть о ее статусе и роли в системе национального языка: в Англии широко распространено подогреваемое пуристами мнение о том, что тенденции к разговорности в современной устной коммуникации есть не что иное, как «порча языка», «деградация» и т.п. ("corrupted speech", "degrading", "going down the drain", "stooping low", "going to the dogs", "English is falling to bits"). Важными аспектами проблемы являются установление корреляций вербального и невербального компонентов коммуникативного акта; исследование основных логико-грамматических структур интеракциального (interactional) и трансакциального (transactional) общения, словообразовательной активности так называемых комбинирующих форм слов и других нетрадиционных способов пополнения лексики SECE, роли и функции «вставных элементов» в смысловом развертывании речи; исследование лингвистических параметров разговорной тональности высказывания и другие вопросы.

Достаточно очевидна и практическая значимость проблемы, вытекающая из необходимости овладения ЛРР, т.е. такой разновидностью речевой деятельности, которая фактически доминирует в современной устной повседневной коммуникации в рамках ЛЯ. Между тем, недостаточная изученность этого явления и фактическое отсутствие обоснованных методических принципов обучения ЛРР приводят к серьезным пробелам в уровне подготовки специалистов по английскому и другим иностранным языкам. Как известно, даже выпускники специальных вузов испытывают большие трудности в понимании оригинальной речи на слух, особенно дистантной речи по радио, телевидению, по телефону в условиях языкового окружения. Не менее затруднительная ситуация возникает и в тех случаях, когда им приходится выступать в роли говорящего. В этом смысле симптоматично следующее высказывание Дж. Бра¬ун и Дж. Юла, известных специалистов в области разговорной речи: «Единственным основанием, позволяющим судить о том, что эти люди (русские.—Г.О.) не являются носителями (английского) языка, была их грамматически безупречная речь». Далее авторы делают вывод, имеющий, на наш взгляд, принципиальное теоретическое и практическое значение: «В этом отражается довольно странное понимание «речевого совершенства» ("a very odd notion of perfection"). Обращение иностранца к носителю языка в подобном ключе (with such "perfect English") звучит так, словно вы обращаетесь не к повседневному собеседнику, а выступаете на публичном митинге, используя официальные обороты речи и точно формулируя свою мысль по вопросу, который вы уже обдумывали много раз до этого. Язык может быть формально правильным, но его форма безусловно неуместна1, и реакция многих англичан при этом может быть далекой от проявления доброжелательности к тому, кто обращается к собеседнику так, словно перед ним аудитория» (Brown et al, 1983:11-12).

Вероятно, следовало бы упомянуть о некоторых объективных и субъективных факторах, в известном смысле затрудняющих решение проблемы ЛРР.

а) Длительное время обучение иностранным языкам и в нашей стране и за рубежом велось преимущественно на основе книжно-письменной речи, а последняя в значительной мере была представлена текстами из художественной литературы. Приходится констатировать, что некоторые педагоги до сих пор молчаливо исходят из ошибочного ассоциирования литературного языка с языком художественной литературы. Кроме того, методика обучения устной речи в целом значительно слабее разработана по сравнению с речью книжно-письменной. По мнению проф. И.В. Рахманова, одним из самых существенных пробелов в методике обучения иностранным языкам является отсутствие до сего времени упорядоченной системы упражнений для развития устной речи, хотя для ее создания предпринимались весьма интересные попытки, включая систему упражнений, разработанную Г. Палмером* (Рахманов,1980: 31 — 32). Вряд ли способствует решению проблемы и тот факт, что «... до сих пор активный словарь (для упражнений по обучению разговорной речи.—Г.О.) отбирался по письменным источникам»

б)  Обучение английскому языку традиционно базируется на одном («престижном») варианте — British English (BE), об особенностях других вариантов, в частности American English (AE), Australian

English (AusE), Canadian English (СЕ), в лучшем случае даются разрозненные сведения. Между тем, в ходе обучения и в реальных, все более интенсивных контактах с носителями указанных вариантов студенты сталкиваются с образцами речи, отличающимися от «хрестоматийных» («оксфордских»). Конечно, Oxford English — по прежнему образцовый английский язык и в самой Великобритании и в мире. Важно другое: возрастает роль, удельный вес и престиж вариантов (особенно АЕ), все заметнее проявляются тенденции к использованию иных разновидностей «стандартного» английского языка типа SECE в ситуациях общения, где раньше (несколько десятков лет назад) он господствовал. Игнорирование этого факта в обучении может привести к увеличению разрыва между «академическим», искусственно конструируемым языком и тем, который используется в повседневном реальном общении. Очевидно, нужны теоретико-практические курсы «Национальные варианты современной английской литературно-разговорной речи».Введение подобных курсов в программу специальных вузов способствовало бы ликвидации указанного разрыва, более эффективно готовило бы студентов к работе с живым языком.

в)    Недостаточный уровень исследованности литературно-разговорной речи объясняется не только тем, что этот феномен сформировался два-три десятилетия тому назад, а для глубокого научного познания объекта этот срок, конечно, недостаточен, и не только потому, что ЛРР по природе своей интердисциплинарна, сложна, а по способу реализации одномоментна и эфемерна, что не может не затруднять ее изучение. Справедливость требует также признать, что известную роль  в недостаточном прогрессе исследований этой разновидности литературного языка (в данном случаеSECE) играет подогреваемое пуристами мнение о ней как «о порче»

королевского английского языка, а потому как объекте, недостойном серьезного изучения, тем более обучения в школе и в вузах: это четко прослеживается при анализе общественного мнения в Великобритании по этому вопросу в послевоенный период, о чем убедительно говорится в трудах Р. Кверка1, Р. Берчфилда, Д. Дейви, Дж. Браун. Вольными или невольными союзниками сторонников пу¬ристского подхода к ЛРР вообще, и SECE в частности, оказываются те лингвисты и практики языка, которые, специально не занимаясь проблемой ЛРР, полагают, что таковой в действительности не существует, ссылаясь при этом на безбрежный корпус учебной и познавательной литературы, включая разговорники и солидные лексикографические издания, четко идентифицирующие «разговорные единицы языка» (о чем свидетельствуют соответствующие пометы). К сожалению, даже в серьезных языковедческих исследованиях литературного языка последнего времени не всегда прослеживается водораздел между речью литературно-разговорной и обиходно-разговорной — об этом подробно говорится в предлагаемом курсе.

Попутно следовало бы заметить, что содержание и формы обучения современному английскому языку, базирующиеся на книжно-письменной речи (Standard English), должны в полной мере отражать динамику развития и совершенствования литературного языка в ходе НТР, учитывать изменения в целях, условиях и структуре современной вербальной коммуникации, о чем будет сказано ниже.

2. Интерес к изучению ЛРР в отечественном языкознании существовал, вероятно, со времен А.С. Пушкина, а может быть и раньше, но, во-первых, становление русского литературного языка (в рамках которого функционирует ЛРР) относится к середине XIX века, во-вторых, фундаментальные изменения в области вербального общения, вызванные НТР и объективно стимулировавшие (и стимулирующие) изучение этого явления, относятся к послевоенному периоду нашего века. Как бы то ни было, серьезное изучение этих проблем началось в СССР на рубеже 60 —70-х годов, правда уже в виде «второй волны» (первая, связанная с именами Е. Поливанова, Б. Ларина и других советских лингвистов, последовала вслед за Октябрьской революцией в 20-е годы и была отмечена новаторством, коснувшимся, как известно, не только языкознания, но и литературы, поэзии, изобразительного искусства, музыки и тд.). Это труды В.В. Виноградова и его последователей. Постепенно сложилось несколько центров по изучению ЛРР, прежде всего — это коллектив ученых Института русского языка им. А.С. Пушкина во главе с В.Г. Костомаровым, исследовавших ЛРР в рамках проблем культуры речи; ЕА. Земская, Е.Н. Ширяев и другие ученые института русского языка АН СССР, исследующие общие проблемы статуса, функционирования и употребления ЛРР; плодотворно трудятся над разработкой фундаментальных проблем ЛРР О.Б. Си-ротинина, Г.Г. Инфантова, ОЛ. Лаптева, Ю.М. Скребнев, БД. Девкин и другие ученые. Появляются учебники "Colloquial English" (например, в Новосибирском государственном университете).

Современный этап изучения проблем русской ЛРР характеризуется появлением фундаментальных трудов, наиболее известным из которых является коллективная монография «Русская разговорная речь» под ред. Е. А. Земской. Появляются и другие исследования, статьи и диссертации. Значительная часть исследователей (за исключением авторского коллектива Е. А. Земской), как правило, рассматривает ЛРР на каком-нибудь одном, иногда двух уровнях, включая фактологический, фонетический, лексический, грамматический. Продолжается исследование ЛРР в стилистическом аспекте и в плане культуры речи, заметно усилен интерес к коммуникативному и функциональному аспекту ЛРР.

Проблема ЛРР является глобальной, имеющей отношение, очевидно, ко всем развитым литературным языкам; поэтому представляет интерес, как она трактуется в этих и других современных исследованиях. Можно было бы (разумеется, схематично) выделить следующие основные направления.

а)    Некоторые лингвисты отстаивают точку зрения, что РР — это одна из основных функционально-стилистических разновидностей литературного языка (наряду с научной, деловой, публицистической и другой речью).

Один из разделов вузовского учебника М.Н. Кожиной («Стилистика русского языка») и в 1-м и во 2-м изданиях называется «Разговорно-бытовой стиль». Как известно, РР — сложное многомерное явление и для ее идентификации правомерны различные точки зрения, возможны самые различные подходы, в том числе и стилистический. Представляется, однако, что «ЛРР» и «стиль» — явления разнопорядковые; об этом подробно говорится в следующей лекции.

б)    ЛРР следует рассматривать как разговорно-бытовую разновидность литературного языка. Эга концепция, в частности, отстаивалась Ф.П. Филиным.

 Следует отметить, что эта точка зрения получила наибольшее распространение и у нас и среди зарубежных лингвистов и практиков языка. При этом акцент традиционно делается именно на слово «бытовая» (отсюда сниженность, ограниченность тематики, «неряшливость» речи и тд.). В опубликованном в 1977 г. труде «Проблемы учебной лексикографии» говорится: «Трудно согласиться с утверждением, что бытовая тематика не есть непременное условие реализации РР», ... «что РР может обслуживать и иную тематику: ср., например, разговор... об искусстве, науке, политике, спорте, учебе». По мнению авторов этого труда, подобный разговор относится к «еще не изученной профессиональной РР» (Денисов и др., 1977:57). Конечно, со времени выхода книги прошло более десяти лет и стали известными новые факты об ЛРР, и все же этот пункт заслуживает отдельного подробного разговора, ибо в нем фокусируются некоторые толкования ЛРР, ведущие, в конечном счете, к неразличению разнопорядковых явлений: «обиходно-разговорной речи» (существовавшей испокон веков) и «литературно-разговорной речи» (вышедшей на авансцену современного речевого общения лишь в последнее время).

в) Авторы упомянутой коллективной монографии «Русская разговорная речь» отстаивают мнение, что ЛРР — это особая («самодостаточная») языковая система, имеющая специфический набор единиц и специфические законы их функционирования. Эта система фактически противопоставлена кодифицированному ЛЯ в пределах литературного языка.

Авторы достаточно убедительны и последовательны в постулировании этой концепции. Однако не менее убедительны и логичны и те лингвисты, которые принципиально не согласны с подобным утверждением. Как считает Ф.П. Филин, «попытки представить неподготовленную разговорную речь как особый язык со своей более или менее замкнутой системой, которые делают некоторые лингвисты, нельзя считать основательными. Базой любой разговорной речи лиц, говорящих на литературном языке, являются письменно закрепленные литературные нормы, отклонения от которых (эти отклонения, разумеется, существуют) представляют собой вторичные образования, вызванные условиями речевой ситуации. Русские эпохи нации имеют один, а не два литературных языка»... (Филин, 1975:4).

Приходится с сожалением констатировать, однако, что комплексных лингво-коммуникативных исследований живой английской разговорной речи ни в нашей стране, ни в англоговорящих странах пока не предпринималось1 . Именно это обстоятельство, видимо, побудило известных лингвистов Д. Кристала и Д. Дейви констатировать в 1981 г/. «Приходится только удивляться, что так мало сделано в области лингвистических исследований разговорной разновидности английского языка» (Crystal et al, 1981:96).

Правда, в последние десятилетия интерес к этой проблеме резко возрос в мировой лингвистике, включая языковедов Великобритании и США. Это просматривается в ряде серьезных исследований.

Суммируя наиболее известные концепции ЛРР в современном английском литературном языке в трудах английских и американских лингвистов, можно было бы выделить следующие моменты.

а)    Почти единодушное заключение о существовании в составе современного английского языка разговорной разновидности (РР) (называемой   по-разному:   spoken   variety,   conversational   variety, colloquial, informal, casual, realistic English, authentic English). Однако взгляды на статус ЛРР и, в частности, на ее отношение к Standard (literary) English расходятся. Лишь отдельные лингвисты (Д. Дейви в их числе) полагают, что ЛРР является частью ЛЯ. Известный лингвист М. Джус, в свою очередь, склонен относить к ЛРР лишь непринужденный стиль речи (casual style) и, отчасти, доверительный стиль (consultative), фактически отрицая (в рамках отстаиваемой им концепции) возможность функционирования ЛРР в остальных конституируемых им коммуникативных сферах (интимной,   официальной,   протокольно-канцелярской) — по-английски,

соответственно: intimate, formal, frozen (Joos, 1968).

б)    Большинство лингвистов исследуют отдельные аспекты и уровни ЛРР английского языка, обращая особое внимание на разговорную лексику, специфику словообразования, на бросающиеся в глаза («лежащие на поверхности») особенности грамматического и

стилистического оформления, а также на некоторые экстралингвистические параметры бытования, генерирования и восприятия речи (труды Д. Аберкромби, К. Олбрау, Р. Кверка, М. Пея, П. Стревенса, Дж. Тернера, Дж. Браун, Дж. Юла, Д. Дейви, Д. Кристала, Д. Хаймса и других). Отсутствуют фундаментальные труды, которые освещали бы проблему ЛРР в комплексе.

в)    В значительной части работ, включая труды советских лингвистов, посвященные английской РР, проблема ЛРР рассматривается в традиционном стилистическом плане, что в известной мере затрудняет идентификацию ЛРР, невольно приводя к смешению понятий «разговорная речь»: «разговорный стиль».

Исследования английской РР в Великобритании сосредоточены в нескольких центрах страны, в частности, в Лондоне (где группа ученых изучает проблемы английского речевого узуса — "Survey of English Usage"); в Эссекском университете (изучение жанрово-с-туативных разновидностей английской речи под руководством Дж.Н. Юре — 'The Theory of Register"), в Манчестерском университете (проблемы методики преподавания РР, базирующейся на описании живой разговорной речи, — исследователи КДж. Фостер и КДж. Моррис). Последние, в частности, указывают на источник неадекватного подхода к обучению иностранным языкам, заключающийся в том, что традиционные пособия и системы упражнений в них построены не на основе естественной речи (natural unscripted speech), а на базе искусственно построенной речи (artificially constructed speech). По их мнению, студентов обучают «идеализированному академическому языку» (idealized classroom English) и, поскольку студенты не имеют возможности ознакомиться с образцами живой разговорной речи в классе, «неудивительно, что они не в состоянии вырабатывать необходимые навыки понимания того английского языка, который они слышат за порогом классной аудитории» (Foster et al, 1982:8). Лингвисты делают попытку идентифицировать ЛРР, описывают ее некоторые экстралингвистические и собственно лингвистические параметры, обосновывают выбор оригинальных текстов на базе РР, выдвигают некоторые методические рекомендации. В соответствии с одной из основных рекомендаций, в частности, студенты «должны иметь возможность слышать (и наблюдать) максимально широкий репертуар естественной речи с самых ранних этапов обучения» (там же: 10 —11). При отборе оригинальных материалов для обучения РР они предлагают руководствоваться разработанной ими классификацией текстов.

г) Характерной особенностью ряда исследований SECE являются попытки освещения некоторых важных проблем, ранее не исследовавшихся: корреляция плана содержания высказываний и тембровых характеристик звучащей речи; «качество голоса» ('Voice quality") как интегральный аспект плана выражения и как важнейший компонент личностной характеристики говорящего; рассмотрение речеобразующих факторов высказывания в контексте социо психологических, «поведенческих» норм и речевого этикета; становление новых норм литературно-разговорной речи SECE в рамках южно английского литературного стандарта — the Southern Standard Educated English; таксономическая классификация наиболее характерных речевых структур интеракциального и трансакциального общения и т.д. Эти и другие вопросы, в частности, основательно исследуются в новой серии работ 'The Cambridge Textbooks in Linguistics" (1982—1984), в сборниках "Language and Communication" (Richards et al, 1983), "Communication in Face-to-face Interaction" (Laver et al, 1972) и других трудах.

Следует упомянуть также о том, что в ряде новейших работ американских лингвистов обращается внимание на тенденцию снижения регламентирующего влияния American Standard English и повышения социального статуса разновидностей языка, в большей степени опирающихся на преобладающий узус, на более широкое включение в свой состав элементов сниженной речи и, частично, сленга (этим, в частности, характеризуется General American, удельный вес и влияние которого в США заметно возрастает). Делаются попытки серьезного изучения ранее игнорировавшихся разновидностей АЕ: Black English и Black Slang. С тревогой констатируются тенденции бюрократизации и эвфемизации деловой и политической речи, засорение будничной речи «профессионализмами», экспансия молодежного жаргона и т. п. Эти и другие проблемы обстоятельно рассматриваются, в частности, в сборнике 'The American Language in the 70's" (Estrin et al, 1974).

3. Разговор об актуальности проблемы ЛРР в настоящее время был бы абстрактным и незавершенным, если бы мы оторвались от реальностей сегодняшнего дня, от конкретных условий и последствий НТР. Влияние НТР на язык и, с другой стороны, роль языка в осуществлении НТР и углублении ее последствий — конечно, особая проблема, требующая отдельного рассмотрения. Применительно к проблеме ЛРР можно было бы (схематично и конспективно) акцентировать внимание на следующем:

а) НТР — это не только количественные, но и качественные социальные сдвиги глобального масштаба: эпоха крупных социальных потрясений и освободительных движений. В движение пришли многие десятки, сотни миллионов людей. Это возросшая мобильность и миграция масс, урбанизация. Это громадные скорости передвижения, современные высокоэффективные средства коммуникации и связи. Это колоссальное увеличение контактов людей, а, значит, громадное умножение языковых и межъязыковых контактов, своеобразная экспансия «разговорной стихии». Одновременно НТР — это (в целом) повышение уровня материальной и духовной культуры, раз